У меня было крайне странное ощущение, что если бы море здесь было таким же, как в моем детстве, когда я была у моря с братом, то я бы осталась здесь навсегда, предпочла бы утонуть здесь, чем вернуться куда-то еще. Потому что волшебство того моря было ни с чем не сравнимым, оно захватывало и поглощало всего тебя, как огонь, получив волю на сухих досках старого дома, разрушает его до основания, оставляя лишь угли и горстку пепла.
Я раньше никогда не задумывалась о возвращении к морю, не горя желанием быть раздавленной более глубоким и тяжелым морем воспоминаний, связанных с этим местом. Не то чтобы я боялась этих воспоминаний, бежала от них. Нет, они были приятными и счастливыми, но я опасалась, что окончательно потеряю связь с реальностью. Все-таки, я отдавала себе полный отчет о своей невменяемости, потому как нормальным кошкам не положено вести пространные беседы с собой любимой. Но я всегда оставалась здесь, на земле, в реальном живом мире, а не улетала к воспоминаниям, хоть это и было бесконечно приятно и доставляло гораздо больше удовольствия, чем что-либо другое.
А сейчас, едва я почуяла знаком запах - запах пропитанных солью камней, мокрого песка и солнечных бликов на воде, - я со всех лап помчалась к скале,а затем с нее спускалась на берег, чтобы теперь брести по самой границы мокрого песка, так что волны, приливая к берегу, мочили мне лапы, брызги долетали до плеч и спины. Не могу сказать, что почувствовала себя счастливой. Это место было крайне далеко от того, которое я так хорошо помнила и которое я так часто видела во снах. Здесь было а порядок холоднее, вода была гораздо более синей, а чем дальше, к горизонту, тем чернее и непрогляднее она становилась для моих глаз. Здесь не было белого, слово цветы подснежника ранней весной, песка, немного режущего подушечки лап, но такого прохладного и все равно приятного на ощупь. Не было прозрачной бирюзовой воды, со скал не было видно такого же белоснежного как берег дна, заросшего странными, замысловатыми водорослями, наверняка не было и огромного кораллового рифа в пяти минутах от берега, не было разноцветных рыбок, которые сновали между подводными лесами. Была только черно-синяя гладь воды, берег темно-желтого песка и запах соли, которым пропиталось вокруг все. Мне почему-то казалось, что дно этого моря пусто и плоское, а вода ледяная в любой даже самый жаркий день.
Через несколько сотен медленных шагов я поняла, что не одна на этом берегу, через еще пару сотен шагов - увидела издалека идущую мне навстречу кошку. Она явно пыталась заставить волны действовать так, как ей нравится. То ли играет, то ли просто дурачится. То ли у нее с головой все еще хуже, чем у меня и она действительно считает, что сможет подчинить себе волны. В любом случае, пока не подойду ближе, не узнаю. К тому же, моя излюбленная собеседница - я сама, то бишь, - заявила мне вчера, что я лицемерная и эгоистичная тварь, которой наплевать в этой жизни абсолютно на всех. Это частично правда, но я сочла своим долгом обидеться и теперь мы не разговаривали. Точнее, я игнорировала попытки вступить в диалог и она скоро их оставила. Так что новый собеседник мне не помешает. Кошка может оказаться интересной.
До незнакомки оставалось каких-то три десятка шагов, когда я остановилась, отошла от полоски, разделяющей сухой и мокрый песок на пару шагов и села на землю, обернув мокрые лапы, которые уже были облеплены песком, по-лисьи пушистым хвостом и задумчиво склонила голову набок, ожидая, когда коша сама ко мне подойдет. А пока я смотрела на нее изучающим взглядом золотисто-янтарных глаз и едва заметно улыбалась уголками губ, еще толком не решив, какого рода интерес к ней испытываю.

Волны. Ну почему они такие странные? И почему ещё никто не захотел поболтать со мной? Это же так весело. Интересно, а они меня слышат?
Едва заметная улыбка на моих губах стала чуть виднее и чуть более кривой, левый уголок моих губ приподнялся повыше правого. Глаза немного сузились, жидкий янтарь застыл, блестя на солнце, но не двигаясь. Моя кремовая шерсть быстро высыхала, на лапах оставались кристаллики снега и льда. Я дышала спокойно, размеренно, глубоко вдыхая морозный холодный воздух и медленно выдыхая его, оставляя в воздухе возле себя белым облаком, которое застывало на долю секунды, затем стремительно рассеивалось, падая на берег, песок которого уже успел перемешаться со снегом, который сейчас снова начинал падать на наши головы. Пока не сильно, пока было еще возможно видеть, куда идешь и с кем разговариваешь.
Кошка напротив меня продолжала забавляться с ледяной водой, отпрыгивая от волн и беседу с ними. Сущий ребенок, на мой взгляд. Я не помнила саму себя такой и совершенно не завидовала такому детскому подходу ко всему. Я принимала жизнь такой, какой она была, а не такой, какой я хотела бы ее сделать, это был для меня единственный способ выжить, когда в горах через каждый двадцать шагов на тебя нападает кот, который сильнее по меньшей мере вдвое сильнее... Вот так и приходит понимание, что не всегда получится играть возле своего жилища на травке, гоняться за бабочками и наслаждаться солнышком, не думая, что тебе может угрожать опасность. Вообще не зная, что такое опасность. А ведь я могла бы уже убить эту кошку. Но это не принесло бы мне никакого удовольствия. В жизни многих одиночек моего типа был период, когда они убивали для удовольствия, я этот период миновала. То есть, у меня он протекал несколько иначе. Мне никогда не был приятен вкус чужой крови, если он не был смешан с моей собственной. Мне был интересен поединок, в котором у каждого были примерно равные шансы на победу. иначе это теряло для меня всякий смысл. Я не была бездушной убийцей, но могла располосовать морду незнакомца, если она мне просто не нравилась. Но истинное наслаждение я получала только от настоящей битвы. А эта кошка по возрасту могла годиться мне в дочери, а, судя по поведение и внешнему виду, о сражениях и опасностях окружающей жизни знала не больше, чем я об особенностях жизни морских рыб. А я ничерта не знала о морских рыбах.
- А ты кто?
Я продолжала криво улыбаться, весь мой вид излучал насмешу, эта кошка, распластавшаяся на снежно-песочном берегу передо мной, определенно забавляла меня. А кто я?
- Неоднозначный вопрос, - протянула я в ответ. Звучание собственного голоса нравилось мне больше, когда я говорила не с собой, а с кем-то другим. Он казался бархатнее и мягче, напоминал чем-то мягкий шелест летней травы на утреннем ветру, ласкающий и успокаивающий, на что не раз попадались неопытные противники, не веря, что обладательница столько приятного голоса способна распороть им горло и вырвать еще теплое сердце из груди, не моргнув глазом и не поморщившись. А главное, не переставая заискивающе, притягательно улыбаться и говорить самые изысканные и сладкие речи в их же адрес. - Я кошка, как ты наверняка заметила. Что еще тебя интересует?
Настроение поболтать у меня было, так что можно было смело распаляться и играть с этой забавной совсем еще юной кошкой.
Крупные хлопья снега не были сегодня помехой, они падали очень медленно и их было не так уж и много - размеренно и спокойно они опускались на землю, не создавая никаких препятствий и не мешая свободно видеть нежданную собеседницу.